Notes

Отец — мастер спорта. Мать — домохозяйка, религиозная женщина. С 5 лет занималась боевыми искусствами по наставлению отца, хотя ей это не очень нравилось, но она любила своих родителей и всегда полагалась только на них. В школе друзей не было — неразговорчивый и солидный вид отдаляли её от сверстников. Ей это было и не нужно. В 14 лет отец после проигрыша на отборочных матчах начал спиваться, превращаясь в человека низшего сорта. Мать нашла друзей по разуму и готовилась к будущему апокалипсису, в котором их на летающих тарелках, как избранных, заберут на новую планету. Каждый день она молилась и отдавала деньги на ‘святые стаканы’ и прочий святой продукт, который, как она считала, позволит грешным душам её родственников тоже возвестись в рай. Положение Джессики ухудшалось, словно она смотрела на жизнь с другой стороны телескопа под разными линзами, в которых шансы на хорошую жизнь каждый день улетали куда-то и становились призрачно малыми, как звезды на небосклоне. Перейдя в старшую школу, она подралась с одной девочкой, которая решила поиздеваться над бедной одеждой. Сильно избитая, охрипшая от ударов жертва была популярна среди парней, один из которых, мускулистый и высокий баскетболист, хорошенько отхерачил Джессику, опрокинув на неё урну с отходами, которая удручающе дополнила мрачную картину. Вся избитая, она пришла домой, но её заметил отец и с надрывным тоном с бутылкой в руках заорал: «Что случилось, псина?». Попытавшись сдержать слезы унижения и страх перед отцом, она рассказала историю, пока мать на кухне сыпала святой солью за 25 долларов их ужин, слушая ежевечернее вознесение господа Бога в исполнении народного хора. Резко обрезав рассказ дочери на моменте, когда ей прилетел смачный мощный удар в живот, отец почти что кулаком ударил её в щёку с разъяренными криками «Да как моя дочь может вообще кому-то проиграть в драке!». Полностью ошеломленная, она свалилась с ног, слезы сочились из глаз с болью, как будто они стеклянные. На душераздирающие крики и грохот прибежала мать и начала орать на отца и одновременно отмаливать его грехи. В тот момент его разум помрачнел, глаза затекли какой-то черной пеленой, он разбил бутылку и ударил розочкой взбесившуюся религиозную фанатичку в правую часть живота. Соки крови потекли на пол, издыхающая мать с криками проклятья свалилась на пол и перестала двигаться. Джессика даже не смогла вскрикнуть, её белое мраморное лицо застыло в животрепещущей картине ужаса и детского непонимания происходящего. В такие моменты больше всего хочется провалиться под пол, убежать, проснуться и вытереть холодный пот с лица. Но это было по-настоящему. Она умерла. На её глазах. Убитая своим отцом. Уже не родным. Он был ей не знаком. Монстр. «Убийца», — с камнем в горле, почти сухо сказала она пропитанным невыльевшимеся слезами страха и отчаяния горлом. Отрезвевший отец сказал, чтобы она убиралась в свою комнату и оставалась там, привела себя в порядок, а то вломит ей еще. Его не посадили — связи позволяли многое в то время. Каждый день стал для неё адом — постоянные издёвки сверстников, избиения дома друзьями-собутыльниками отца, голод и недостаток сезонной одежды вырезали из сердца всё самое прекрасное и светлое, вкус детства, оставляя зияющую пустоту.
Ком невыносимой жизни продолжался до холодного предновогоднего утра. Отправляясь в школу, она совсем случайно задела недопитую бутылку дешевого пойла лучшего сослуживца отца, который, ещё не отрезвев, словно на утренней тренировке, провел удар с правой в скулу Джессики. Мгновенно встав с ног, под выбросом адреналина, не почувствовал боли, она побежала из дома как можно быстрее, как только она могла и умела, раскрывая все атлетические таланты своего тела. С каждым шагом боль становилась сильнее, потом невыносимой, в глазах начало рябить, мир поплыл сладкой пеленой. Она упала без сознания. Очнулась в больнице — оказалось сотрясение. Врачи были шокированы состоянием здоровья девочки. Множественные гематомы, порезы и немытые, блестящие от пота и крови, волосы, мертвое лицо Джессики создавали ощущения узника рабства, который смог сбежать от неродивого надзирателя и не быть пойманным. В больницу приехала её бабушка, которая не знала всех подробностей, как и никто другой. Судебные разбирательства оказались не в пользу отца — новый жизненный путь грязного алкоголика давно лишил его всех связей. Выписавшись из больницы, её взяла под опеку бабушка, которая жила в другом городе, хоть это и не доставило огромных проблем из-за малого обилия целых, неразорванных или сломанных вещей, напоминающих весь этот ад, который словно котел собрал всё месиво наихудшего и варил героиню в изысканных страданиях.
Жизнь наладилась, но Джессика до сих пор не смогла ментально оправиться, поэтому находилась под наблюдением врачей и употребляла невкусные препараты. В новой школе к ней никто не приставал, хотя друзьями она опять же не обзавелась в силу того, что влиться в дружный коллектив давно знакомых друг с другом ребят ей было не по силу. Ей было не по силу всё. Слабый тремор изредка гонял её кровь через пустое сердце, злобно ухмыляясь и пропадая так же неожиданно, как и появлялся. Порой ей хотелось умереть, но она не могла — бессилие взяло в паралич любую попытку к действию.
С течением времени ей стало удаваться делать домашнюю работу, убираться в доме, помогать бабушке с готовкой и учиться играть на старой дедушкиной гитаре. Слова перестали забивать горло и вместо невнятных звуков у неё получалось свободно говорить. Неуверенность и вязкость осмысления до сих пор сковывали её, но и это должно было пройти со временем. Так сказали врачи.
Прошло несколько лет и жизнь подходила к началу взрослой череды: выпускной, экзамены, университет и студенческая жизнь. Была весна, цветущая и пахнущая, как это обычно бывает в середине апреля. Джессика спешила на курсы английского, чтобы успешно сдать экзамены в лингвистический университет. Одев легкую футболку и юбку, она выбежала на улицу и, опаздывая, быстром шагом пошла в сторону ближайшего метро. Ей нравился английский, французский и неподражаемый испанский языки — они давали ей возможность узнавать больше про мир, народы и быт. Занятия проходили тет-а-тет, чтобы не смущаться при ответах на людях. У неё были проблемы с грамматикой, но она отлично разговаривала и свободно читала все текста, раскуривая в перерывах между разными языками Мальборо. Не курить она не могла. Это был своего рода фильтр пыли, который не давал придавать прошлому идеальное скольжение по некрепкой дороге от горла до сердца. Ближе к концу занятий тревожно позвонил телефон, проигрывая любимую мелодию из нового скачанного альбома неизвестной группы, которую она слушала по вечерам в компании нескольких сотен граммов крепкого алкоголя. Не посмотрев на экран, она выключила телефон и убрала его поглубже в сумку и приступила к финальному тесту на сегодняшний день. Финальному навсегда.

Минув аллею, на территории которой, как медуза, пустил свои длинные освежающие щупальца фонтан, она решила немного погулять и купить мороженного в ларьке. Солнце уже начинало садиться и алый нимб вознесся над каждым деревом и зданием, образовывая своеобразную оперу, которая пела про пышнопахнущие далекие цветы и приятный холодок от воды фонтана, разлетавшиеся как мелкие шарики несквика утром, случайно просыпанные мимо тарелки. Она любила это место — здесь было спокойно, приятно и успокаивающе. Атмосфера затрагивала каждую её струнку, промывала и нежно отыгрывала теплую мелодию, такую прекрасную, что даже самые известные композиторы позавидовали бы и в бессилии повторить вечно сели и наслаждались бы жемчужной красотой происходящего. Она начала вспоминать день: как он начинался, как она утром играла с котом соседки, чистила рыбу и помогала бабушке приготовить суп, который она слегка пересолила; быстро пролетевшее время за книгой про градостроительство Петербурга, спешка на уроки английского, приятный вкус сигарет и ... звонок. Достав телефон из самого глубокого уголка сумки, она включила его и ждала загрузки, которая назойливо помигивала на белой иконке. То затухала, то вновь появлялась, пронзительно освещая черный экран, ожидание — томительно, нет ничего томительнее того, как узнать, когда привезут платье на выпускной или новый заказной комплект посуды, аккуратно подобранный под интерьер комнат. Откусив кусок освежающего мороженного, она ещё раз взглянула на экран, где вместо надоедливой мигающей сливы показалось две строчки: «Три пропущенных(неизвестный номер), одно сообщение». Немного помешкав, пытаясь вспомнить кого-нибудь с похожим номером, она открыла сообщение. Больше не слышалось мелодии воды и шелеста листьев, течение времени остановило свой ход, с недовольством выпуская серые краски в мир. Глаза Джессики полностью погрузились в мрак, всю душу как будто грязно скомкали и засунули в еле живое сердце, которое от тяжести вот-вот готово рухнуть как обветшалый сгнивший дом. Только на экране всё было по-прежнему одинаково: «Здравствуйте, Джессика. У нас страшная новость. У вашей бабушки инсульт — срочно приходите в больницу. Возьмите документы. Мы очень сожалеем.»

Она точно не помнила, как в бессознательном состоянии взяла все документы, как дошла до ближайшей остановки, случайно толкнула проходившего мимо старика, который от силы упал на землю, и не извинилась. Как добежала до больницы, дошла до операционной комнаты и с пустыми глазами выслушала удушающие прогнозы. «Я не буду плакать — мне не тяжело — мне всё равно».

Прошло несколько лет, бабушку похоронили на кладбище вместе с матерью, Джессика давно уже не мечтала стать лингвистом, но решила связать свою жизнь хоть как-то со чтивом. Устроившись в книжный магазин на ночную смену, она зарабатывала себе на жизнь и алкоголь с сигаретами, которые давно вошли в её завтрак, обед и ужин, хоть и в умеренных количествах. Она никогда не забывала про спорт — он был в её крови. Через отца, через детство. Депрессивная музыка, мрачный и резкий характер, красивая татуировка на левой руке и отчуждение к людям отлично сочетались в строгой фигуре с приятными чертами лица, которые пугали своей томностью. Она не разлюбила тот парк с фонтаном, даже наоборот — именно он напоминал ей про те опьяняющие недолгие года, когда она смогла пожить в детстве, подышать горячим апрельским воздухом, полюбить мир и сделать свой первый шаг во взрослую жизнь.