Notes

«Новые правые» — это совокупность интеллектуальных движений, возникшая в 1968 г. как реакция на идеологический кризис и усиление либеральной гегемонии в Европе. К 1968 году классические «правые» движения были пронизаны либеральными идеологическими мотивами, такими как принятие капитализма, проамериканские настроения и этатизм. В свою очередь, «левая» повестка дня, ядро которой составляла оппозиция капитализму, также испытала влияние либерализма. Эгалитаризм, индивидуализм, отрицание различий между культурами, универсализм делали «левые» движения союзниками и партнерами либеральной доктрины.
Совокупность интеллектуалов «Новые правые» занималась изучением европейской идентичности, исследованием, которое отличалось от современных аналогов прежде всего тем, что не считало себя ни «левым», ни «правым» движением. Основные идеологи движения говорили о необходимости преодоления искусственного политического раскола и перехода к новой доктрине, представляющей собой смесь лучших идей «левого» и «правого» интеллектуальных движений. Как заметил Гийом Фай на конференции Научно-исследовательской группы европейской цивилизации (GRECE): «Наше общество больше не вдохновляется обновлением своей идеологии. Эта идеология сегодня находится в своей «кульминации» — и поэтому в начале заката мертвые идеи стали моральными канонами, системами привычек, идеологическими табу.
Само название «Новые правые» восходит к 1979 году, когда нельзя было не заметить влияние «Группы исследований и изучения европейской цивилизации» (G.R.E.C.E.) на политическую культуру и интеллектуальную жизнь Франции. Такой «ярлык» появился летом 1979 года сначала во французских, а затем в европейских и даже американских СМИ – всего за одно лето вышло более 500 публикаций, главная цель которых была совершенно очевидна: приуменьшить влияние идей де Бенуа и его сторонников. Такая медийная кампания только укрепила позиции движения — и тем самым оно стало появляться и в других странах Европы. «Новые правые» проделали колоссальную работу по составлению единого свода (энциклопедии) лучших европейских мыслителей (от Платона до Ницше, от Лоренца до Юнгера). Они открыли Францию идеям консервативных революционеров, национал-большевиков, философов «Нового начала» и других феноменологов, социологов, социальных антропологов и этнологов, внесших большой вклад в развитие европейской культуры. Среди их вдохновителей были Эрснт Никиш, Эрнст Юнгер, Артур Меллер ван ден Брук, Освальд Шпенглер, Фридрих Ницше, Мартин Хайдеггер, Клод Леви-Стросс, Арнольд Гелен, Жан Тириар, Луи Дюмон и Пьер-Жозеф Прудон.
Комплексное переосмысление европейской цивилизации и создание фронта «контргегемонии», который бы противостоял универсализму, глобализму, эгалитаризму, осуществляемому в рамках либеральной повестки через альтернативную и в чем-то симметричную идеологию, а также через реконструкцию европейской культуры во всем разнообразии ее проявлений, стали основными задачами «новых правых». Первоначально движение сформировалось вокруг «Группы исследований и изучения европейской цивилизации» (G.R.E.C.E.) и «Новой школы» («Nouvelle École»).
В 1973 году «Новые правые» запустили культовый журнал «Элементы» («Éléments»), ставший новой площадкой для встречи интеллектуалов, поставивших перед собой задачу возрождения европейской культуры на принципах холизма, антилиберализма, традиции и антикапитализма. В 1988 году «Новые правые» запустили печатное издание «Кризис» («Krisis») — журнал для «идей и дискуссий». В отличие от многих других политических изданий, выходивших в то время во Франции, печатные издания «Новых правых» провозглашали себя площадками преодоления противостояния «левых и правых». Как писал де Бенуа в книге «Les Idées à l’endroit», «новые правые» практически «перевернули таблицу идей», существовавшую в то время, оставив поле классического противостояния «левых» и «правых».
Важным аспектом деятельности «новых правых» стала разработка теории «правого грамшизма». Опираясь на работы Антонио Грамши, Ален де Бенуа критикует идеологическую и культурную гегемонию либерализма и декларирует необходимость создания альтернативы, основанной на ценностях европейской цивилизации – холизме, традиции, плюриверсальном восприятии мира, европейской континентальной идентичности и замены абстрактных «прав человека» на «права народов». Де Бенуа замечал: «В известном смысле, и если мы будем придерживаться только методологических аспектов теории власти культуры (pouvoir culturel), некоторые взгляды Грамши являются практически пророческими».
Одна из конференций G.R.E.C.E. (XVI colloque national), состоявшаяся 29 ноября 1981 г. во Дворце Конгрессов в Версале, была посвящена теме «правого грамшизма». На открытии конференции G.R.E.C.E. по «правому грамшизму» профессор М. Вайоф из Университета Нанси подчеркивал: «Быть грамшистами для нас — значит признать важность теории культурной власти (pouvoir culturel): мы не говорим о подготовке господства какой-либо политической партии, скорее, мы хотим трансформировать менталитет для поддержки новой системы ценностей, где политическая трансляция [политическая сфера] нас совершенно не интересует». Ален де Бенуа, историк идей и главный идеолог G.R.E.C.E., также отмечал, что политические процессы все время меняются, а «идеологическое большинство» остается тем же: «Теперь можно говорить о согласии, а не о противоречии между политическим, идеологическим и социологическим большинством. Такое согласие представляет собой основное положение дел». С точки зрения де Бенуа, «левая» идеология, пронизанная либеральными тенденциями (индивидуализм, приоритет сектора экономики над всеми остальными), создала климат, в котором не может происходить никакого политического развития. Для де Бенуа важно подчеркнуть тот факт, что за фасадом «левых» идей последних десятилетий скрывается тот самый либерализм (либеральная идеология и культура) и «общество потребления». Цель правого грамшизма — выйти из системы либеральной гегемонии через развитие альтернативной культуры и метаполитических кодов. Де Бенуа описывает такой выход из «универсалистской» культуры в экзистенциальных категориях: «Мы в полночь, мы в нулевом меридиане активного нигилизма. <…> Участие в нашем предприятии не означает выбор одного клана против другого. Это значит выйти из троллейбуса, который только и делает, что едет через противоположные полюса одной и той же идеологии — с остановками или без них». Де Бенуа отмечает, что речь идет об «изменении вселенной», «придании миру его цвета, памяти — его меры, народам — их исторической возможности и судьбы бытия». Для новых правых идеи становятся оружием. Как заметил Гийом Файе:
«Изолированные интеллектуалы, нейтральные, не воюющие, никогда не отмечали историю своей печатью. <…> G.R.E.C.E. и все наше движение вовсе не намерено давать идеологию либералам или консерваторам, равно как и «левым», а хочет внести в общество, во всей его сложности, силу различных идей. Реализовать «правый грамшизм» — значит распространить систему ценностей, которая:
— будет работать долго;
— будет содержать конкурирующие формулы;
— будет привлечена через метаполитическую стратегию;
— будет располагаться вне политических институтов.
G.R.E.C.E. также распространяет мировоззрение (которое может быть выражено через деятельность в культурной сфере или в чисто интеллектуальной сфере) через построение теоретического корпуса, никогда не завершенного, но всегда развивающегося. Такой корпус предполагает включение в него множества дисциплин – от биологии до философии».
Также в своем выступлении на конференции G.R.E.C.E. по правому грамшизму, он подчеркивал, что «идеологический корпус G.R.E.C.E. радикально открыт, находится в постоянной эволюции, объединяет новые дисциплины, принимает новые идеи, находится в постоянном взаимодействии с действительностью».
Таким образом, «правый грамшизм» выявляет господство либерализма в области культуры и выступает за построение контргегемонии. Для Новых правых позиции «правых» по отношению к либеральной гегемонии в культуре не подходят, так как «правые» воздерживаются от войны за идеи. Последнее де Бенуа считает роковой ошибкой (цезаризмом), поскольку поражение и устранение в культуре в пользу либерализма ведет к неизбежному превращению любой политики в политику либеральную. Но де Бенуа также считает неэффективной «левую» оппозицию либеральной культуре. Капитализм как в «правом», так и в «левом» интеллектуальном пространстве становится своего рода кодом, противостоять которому может только альтернативный код.
В позиционировании и описании такого «правого грамшизма» важна и «независимость от идеологий». Представители «новых правых» сформулировали мысль о том, что идеологии Модерна, находившиеся в жесткой оппозиции и состоянии борьбы, являются явлением, присущим исключительно западной культуре. Позиция правого грамшизма основана на идее построения «территории, свободной от идеологий». Эта территория отвергнет «индивидуализм», эгалитаризм и концепцию абстрактных прав человека (которые «новые правые» интерпретируют как подделку либеральной доктрины).
Таким образом, правый грамшизм мыслится как территория метаполитики вне влияния гегемонии, то есть авторитета либеральной культуры с ее алгоритмами, практиками и институтами. Сам Грамши рассматривал коммунизм как альтернативу гегемонии или контргегемонии, прежде всего в ее активной ленинской версии, где политика опережает экономику, а культура опережает политику. Однако G.R.E.C.E. относят современный коммунизм к гегемонии, т. е. трактуют его как крайне «левый» вариант самого либерализма.
И тогда обретает свой полный смысл тезис правого грамшизма: это приглашение к созданию новой версии контргегемонии, которая бросила бы вызов всей политической теологии современности. От Грамши, однако, «новые правые» взяли, прежде всего, тезис о том, что источник власти следует искать именно в культуре, в том историческом договоре, который интеллигент свободно заключает с той или иной исторической доминантой.
Де Бенуа выбирает сторону Труда против Капитала (в этом он последовательный грамшист), но принцип Труда (Arbeit) он истолковывает скорее в духе Эрнста Юнгера и его Рабочего (der Arbeiter). Опять же, здесь речь идет не о национализме как об ином варианте той же капиталистической культуры (а, следовательно, и об ином варианте той же гегемонии), а о выходе за пределы Модерна в целом, на еще неведомую территорию — за пределы «правого» и «левого».
Поэтому «правый грамшизм» — лишь условное название. Он не столько «правый», сколько «нелевый», т. е. не признает коммунизм адекватной контргегемонией. Но он и не «правый» в общепринятом смысле, поскольку отвергает капитализм и национализм. Позднее французский социолог Ален Сорал, продолживший эту линию, назовет этот контргегемонистский синтез «левый труд + правые ценности».
Наиболее полно это отражено в Четвертой Политической Теории, к которой А. де Бенуа пришел уже в 2000-е гг. Здесь, как и у Грамши, ставится антитеза гегемонии (включая и трактовку ее самим Грамши как интернационально-империалистического капитализма) и признается примат культуры. Но марксизм — по крайней мере, в его догматической версии — отбрасывается и начинается свободный поиск философских, социологических и антропологических исследований, не подпадающих под классические критерии и способных лечь в основу новой метаполитической топологии.
За 40 лет «Новые правые» прошли долгий путь в развитии своей метаполитической теории и связанных с ней стратегий. На сегодняшний день разработанные ими понятийный аппарат и теоретические алгоритмы являются наиболее адекватными для интерпретации таких явлений, как европейский популизм, кризис глобализма, возникновение многополярности. Это все чаще признают не только «правые», но и «левые», такие как итальянский коммунист Массимо Каччари, французские социологи Серж Латуш и К.-М. Мишея и левый интеллектуал Шанталь Муфф.