Notes

0:00.
черная атласная лента бережно обвивает тонкие запястья, удерживая их за спиной. черная лента укрывает закрытые глаза, подрагивающие ресницы. она небрежно прикрывает грудь, едва заметно сползая вниз от каждого короткого вдоха. легкие белые пряди падают на плечи, струятся по спине, щекоча кожу незримыми прикосновениями.
тихо.
Он держит в тонких пальцах свою кисть. тонкую, острую кисть. и у его мольберта мраморный пол измазан яркой краской. Он задумчиво склоняет голову вбок, едва заметно опускает веки. на отрешенное лицо падает тень, поглаживает кончиками пальцев мраморную кожу. человек касается кистью косточки бедра, обводит ее вдоль, оставляя на коже все знакомые тебе оттенки холода и отголоски почти незаметной боли, что неизменно следуют после.
тихо.
ты не слышишь его дыхания. не чувствуешь, как бьется сердце. потому что Он так хочет.
Мастер перекладывает лезвие в другую руку и берет следующую кисть.
он умеет творить чудеса.
на коже расцветают прекрасные розы. одна за другой они, словно нагретые утренними лучами солнца, раскрывают свои лепестки. вниз текут ручейки-ножки. тебе почти не больно. почти не холодно. сквозь приоткрытые губы выдыхаешь и вздрагиваешь. а ленты цепляются. не выпускают из плена, не дают пошевелиться.
Искусство здесь так недолговечно. оно занимает собой траекторию в пару секунд, после - гаснет. и розы вянут. расплываются на глазах, капают бардовыми каплями-лепестками прямо на белые плитки. и ты хочешь сохранить его подольше. чтобы Он видел. чтобы Он мог вечно любоваться прекрасными розами. и холодными губами хочется шептать извинения, и подаваться вперед, слепо ища в тишине малейший звук. эмоции разбиваются вдребезги. уродливо и некрасиво, как старая ваза, упавшая однажды с пыльной полки.
вдох.
0:15.
по телу жестко скользят ладони, а остатки цветов саднят, саднят. розы ранят, у роз есть шипы.. так больно. ленты вдруг превращаются в жестких змей, кусают, с тихим шипением сдавливают сильнее, заставляют прогибаться в спине в слабой попытке отстраниться, понимая, впрочем, что выхода нет.
давно нет.
пальцы затягивают легкую ткань сзади в небольшие банты, которые завершают композицию. этот холод, иной, спасает тебя. этот холод.. ты нуждаешься в нем. не можешь без него существовать, не знаешь, как это, просто быть. кажется, тепло убивает. за пределами этой комнаты нет ничего. мир уместился в квадратные метры. и нужно дышать тихо. нужно не дышать..
ты вздрагиваешь и кусаешь губы, дыша учащенно, сдавленно. сердце изнутри сдавливает тисками, кровь останавливается. нет никакой жизни, никаких прочих с их этикетками. не существует лета.
Он скользит пальцами по тонкой шее, по приоткрытым губам. ненавязчиво приказывает, не говоря вслух.
0:44.
с высокого потолка хлопьями сыпется снег. на твоих губах вкус красной металлической краски.
только не останавливайся.
дышать нельзя. нельзя.
стоит сделать вдох - и все закончится.
чувствуешь его, и не можешь прижаться. не имеешь возможность прикоснуться руками-ниточками, но так умело пробуешь губами, целуешь ладонь раз за разом, глотая этот холод тоннами, глотая его не частично, полностью. до конца вбирая его в себя, забирая.
снег ложится на оголенные плечи, падает на волосы. его становится все больше и больше. тело тонет в белой пелене.
воздух нещадно проникает в легкие, раскрывает их. вынуждает дышать, и снегопад обрывается. ощущение Его ладоней пропадает и ты вздрагиваешь, распахивая глаза и сталкиваясь с темнотой.
не сдержалась. не смогла, не получилось.
Он легко срывает с твоих глаз ленту, кидает ее на пол, как больше ненужную, отыгравшую свою роль актрису. разбивает на кусочки.
и нужно взглянуть в зеркало. только раз. всего раз.
Он раз за разом заставляет тебя делать это, заставляет чувствовать тупую ноющую боль в висках, боль, которая в такие моменты забирается во внутренности и топчет, рвет. ошметками плюется прямо на пол.
сделай это.
ты забываешь, что такое дышать ровно. забываешь, что такое - не дышать. а огромное зеркало становится твоим разоблачением. сердце стучится в клетку, сердце хочет разорвать ее. вырваться.
верни мне..
человек едва заметно улыбается, наблюдая за тем, как зрачки ее глаз резко расширяются, как бьет по лицу осознание. как мучительно долгие секунды она дрожит, собираясь что-то сказать, но не может.
- тебе нравится?
с тихим шелестом укрывает плечи голос.
да. нравится.
конечно же, нравится.
глаза приобретают глубокий, темный оттенок.
а еще, кажется, снова пошел снег.
ты закрываешь глаза и позволяешь себе упасть в теплые руки.
а в отражении на миг замерла, широко раскрыв глаза, изрезанная множествами лезвий девочка, у которой когда-то было имя.
- да, мастер.