Notes

Разбор стенограммы Джонни Деппа из интервью журналу Psychologies.
...............
ТИМ: Есенин (ИЭИ)

Psychologies: Многие видят в вас нонконформиста, бунтаря, человека с норовом — из-за ваших браслетов, шляп, татуировок, маек с многозначительными надписями... И при этом очевидно, что едва ли не главное из ваших качеств — верность: вы 20 лет дружили с Хантером Томпсоном, 20 лет снимаетесь у Тима Бертона, 12 лет сохраняете отношения с одной женщиной... Чего в вас больше — норова или терпимости?
Джонни Депп: Внутри меня нет конкуренции (фокус внимания на внутреннем самоощущении, своем индивидуальным восприятии без учета окружения – интроверсия). И я не сказал бы, что верен кому-то или чему-то. Я верен себе (снова интроверсия).
Но чтобы быть верным себе, надо знать себя и свои желания.
Д. Д.: Можете мне не верить (этический прием, контакная этика, она же эмотивизм), но у меня никогда не было такого рода проблем (оценочная БИ).
Но многие помнят, как вы крушили номера в отелях и рассказывали о том, что были так называемым трудным подростком, — у подобных вещей есть причины и следствия.
Д. Д.: Это и правда, и неправда одновременно. У меня действительно было непростое детство (оцегочная БИ). И отношения с братом — он на 10 лет старше — и сестрами у меня были ближе, чем с родителями (оценочная БЭ). Кристи, старшая сестра, вообще мой самый близкий друг всю жизнь (оценочная БИ + оценочная БЭ) — ассистент, советчик, агент, кто угодно (допущение разных интерпретаций – иррационалтность)... Родители воевали друг с другом (оценочная БЭ + оценочная ЧС). Мы жили в маленьких домах, а шепотом никто не ссорился. Они воевали — иногда до крови (оценочгая ЧС). Они остались вместе ради детей, а не должны были. Когда они наконец разошлись — мне тогда было 15 — всем было ясно: это лучшее, что они могли сделать для семьи. А пока они жили вместе... Мы бесконечно переезжали, за 15 лет сменили 20 мест жительства, жили вшестером в крошечных домиках (акцент на завершениях событий и периодах-возрастах – оценочная БИ). Помню, однажды школьный приятель пригласил меня домой, и его мама предложила мне остаться на ужин. Я был потрясен: вся семья собралась за столом, брат приятеля, сестра, мама-папа... И сначала все ели салат... Волшебное название — романо... Вилки лежали слева от тарелки, ножи справа — у нас такого никогда не было (оценочная БИ). У нас ели принесенное из KFC или «Макдоналдса». И все в разное время, семьей за столом никому в голову не приходило собираться... В общем, жизнь нашей семьи была довольно-таки адской -и в бытовом отношении, и в смысле того, что нам приходилось постоянно чувствовать, насколько родители не выносили друг друга (оценочная БЭ). И при этом они совсем неплохие люди (оценочная БЭ). Мои родители растили четверых детей в довольно сложных условиях и любили нас. Но они пошли на поводу условности — все ради сохранения «полной семьи» (аристократия - деление людей по группам). Что оказалось пыткой для тех, ради кого они, казалось бы, вовремя не расстались (оцегочная БИ). Следовать условностям, тому, что навязано извне, — ошибка, я убежден (ригидная логика, приверженность шаблонам). И тогда так считал. А потому считался «трудным» подростком. Сам-то я о себе так не думал. У меня всегда была довольно высокая самооценка, я был абсолютно уверен в себе.
Что вам сообщало такую уверенность в себе?
Д. Д.: Наша семья... она была не просто неблагополучной, а глубоко больной. Из таких семей и выходят, между прочим, серийные убийцы (динамика – плавные переходы во времени). Я хочу сказать — все провоцировало на крайность. Моя крайность была — отстаивать то, каков я есть (самодостаточность - 4-мерная БИ). Бороться за собственную индивидуальность (интроверсия). А потом появилась гитара. Мама подарила мне гитару за 25 долларов, когда мне было лет одиннадцать. Это была любовь с первого взгляда (контактная этика, эмотивизм), страсть (ЧЭ). Меня интересовала только музыка (ригидная ЧЛ, привязанность к уже полученным навыкам). Знаете, я вообще не помню переходного возраста, не помню конфликтов, ссор, бунта гормонов. Помню, что я тогда слушал, что играл, как пальцы до суставов стер, пытаясь играть на гитаре Перголези, придурок (ЧЭ). Ничто не имело большего смысла, чем музыка (болевая ригидная ЧЛ). Эта история с учительницей, которой я зад показал, — я не вижу тут ничего исключительного. Даже особенно скандального, хотя после нее мне в школе дали понять, что я свободен наутро в нее не вернуться. Собственно, так я и поступил... Она просто все пыталась меня к ногтю, к ногтю... Зачем-то ей это было нужно — чтобы я стал послушным зверьком, чтобы я был как все. А я всегда подозревал, что быть не как все — нормально (неценностная БЭ – второстепенность мнения окружающих). Быть другим — не криминал. Школа была постоянным испытанием, если не пыткой (ригидная БИ). И я бросил ее. Ничего особенного, просто я иначе видел свой путь.
Что помогает вам двигаться по нему, не сворачивать со своего пути?
Д. Д.: Я не могу быть... чужим продуктом. Я не могу стать результатом усилий других. После сериала «Джамп-стрит»... сколько мне тогда было (сам себя спрашивает – квестимность)... да, 27. Так вот, сериал имел огромный успех, я стал чем-то вроде тинейджерской иконы. И на мой счет начали строить планы — агенты, продюсеры, журналисты, даже зрители (оценочная БИ). Но я не был намерен становиться брендом, продавать этот модный фасон — Джонни Депп из «Джамп-стрит» (неценностная ЧЛ). Я всех послал (неценностная БЭ) — без грубостей, внутри себя, но окончательно. И начал искать другую роль (иррациональность – смена фокуса внимания). Тогда я и снялся сначала у Джона Уотерса в хулиганской «Плаксе», а потом наконец у Тима Бертона. В роли чудища, а не гламурного юноши с коком. Бледного, худосочного, лохматого парня искусственного происхождения, в шрамах. И с ножницами вместо рук.
Вам не было страшно — отказаться от верной карьеры?
Д. Д.: Да, я помню это чувство — входишь в ресторан, и все на тебя смотрят. Но это ладно. Что действительно меня доконало — я видел, как работает эта машина по перемалыванию меня в фарш популярного актера (ментальная ЧЛ – алгоритмы, динамика). Я видел, как закрутился маховик (маркер изменений – динаиика). Как я окажусь сначала на коробке для школьного завтрака, потом на термосе, а потом на обложке тетрадки (плавные переходы во времени – динамика)... И я взорвал этот асфальтовый каток (ЧЭ)! Меня не пугала (ЧЭ) никакая работа — ни в ресторанном варьете, ни клоуном в «Макдоналдсе». Лишь бы не под каток. Я не собираюсь быть чьим-то произведением и соответствовать чьим-то ожиданиям (неценностная БЭ как неценность обратной связи с людьми)). У меня есть свои. И поэтому никогда не интересуюсь, скажем, бокс-офисом фильмов, в которых снялся. Можно сказать, я сделал карьеру на провалах. В том смысле, что я немало играл в кассово провальных фильмах (оценочная ЧЛ). Но я не бизнесмен, не интересуюсь экономикой голливудской индустрии. Я не для кассы снимаюсь (неценностная ЧЛ). Да и потом, не люблю я, когда жизнь дает мне понять, что готовится загнать меня в угол. В эти-то моменты я и начинаю попу показывать, номера крушить, камнями кидаться (ценностные ЧС/ЧЭ)...

«ГЛАВНОЕ — НАУЧИТЬ СВОИХ ДЕТЕЙ ЧУВСТВОВАТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. ОСТАЛЬНОЕ — ЭТО ПРОСТО ОБРАЗОВАНИЕ»
Кидаться камнями?
Д. Д.: Да это мама... Меня травили в младших классах. И затравили бы (оценочные БИ/ЧС – предусмотрительность, а также ригидная БИ). Если бы мама не сказала мне однажды: «Знаешь, Джонни, под ногами всегда есть камень. Так если травят, просто подними и брось. Целься в глаз подонкам». И я тогда подумал: ну правда же (акцептная суггестивная ЧС) — под ногами всегда есть камень. Мама знала, о чем говорит: она всю жизнь проработала официанткой в закусочных. Но с самых первых моих настоящих заработков уже не работала.
Вы были близки с матерью?
Д. Д.: Ну... когда родители разошлись, я выбрал ее. Остался с ней. Она непростой человек (разборчивость в субъективных свойствах людей – этика). Когда я получил первую роль в кино, у меня было что-то вроде эйфории. Чем я только до этого не занимался — разнорабочим был, парковщиком, автозаправщиком (разноплановость – иррациональность)... И всегда был рад любым деньгам — было бы чем платить за квартиру. В неделю зарабатывал 25 долларов, а тут сразу 1200 (оценочные ЧЛ/ЧС)! Позвонил маме. Говорю: «Мама, я получил роль, буду сниматься в кино!» — А она: «Какого рода кино?»- без всякой эйфории. И пока я не убедил ее, что совсем не того рода, она не радовалась. У нее твердые принципы. Сила. Особая женская сила (ценностная ЧС).
Как вы это понимаете — женская сила?
Д. Д.: Элементарно. Тот, кто видел рождение своего ребенка, как видел я, уже никогда в ней не усомнится. Женщины сильнее нас (аристократия – группы людей). Для них не существует глупостей — только главное (уверенная ориентация по шкале личной значимости – этика). Жизнь, дети, свобода. Они не видят смысла в вечной жизни — они продолжаются в детях, и этого достаточно (восприятие свойств объекта во времени – интуиция). Они не завоеватели — им и так принадлежит мир (метафорический стиль изъяснения – интуиция), потому что они способны создать новую жизнь.
И они легко жертвуют собой. Поэтому я теперь все больше отдаю долги.
Кому и какие?
Д. Д.: Ванессе в первую очередь (Ванесса Паради — французская актриса и певица, гражданская жена Деппа. Прим. ред.). Эти 12 лет, что мы вместе, она отказывалась от ролей, от дисков — ради меня, моей карьеры, нашей семьи (оценочные БИ/БЭ). Но когда встречаешь женщину, прекрасную женщину, которая так глубоко тебя понимает... в какой-то момент говоришь: хватит (сильная этика). Хватит принимать ее подарки. Понимаете, встреча с Ванессой изменила мою жизнь кардинально. Не скажу, что изменила меня... Но нет, все-таки изменила — я и не думал, что встречу женщину, которая будет меня так понимать (ригидная БИ)... В общем, надеюсь, что теперь Ванесса займется тем, что сочтет нужным, — запишет новый диск, сыграет в фильмах. Меня совсем не смущает роль «папа всегда дома». Я теперь стараюсь быть дома как можно больше. Пусть Ванесса почувствует свободу выбора (иррациональность) — своего личного, не связанного с нуждами семьи.
Как вы встретились? Как начинаются такие отношения — прочные, гармоничные?
Д. Д.: Обычное дело. Мы познакомились давно, в 93-м. Я помню это ощущение — ух (ЧЭ). Ну, было и прошло. Секунда. А потом в Париже я снимался в «Девятых вратах» у Полански. Сидел в лобби отеля за компьютером, ловил мейлы. И вдруг увидел в другом конце лобби немыслимую спину. Женщину в платье с открытой спиной. «Вау...» (ЧЭ), — подумал я. Она вдруг оглянулась и посмотрела на меня. Я отвернулся, пошел к лифту. И опять эти глаза. «Вы помните меня?», — спросила она. И все. Я сразу понял: случилась большая беда. Конец, смерть всей прошлой жизни (виктимность).
«Я ВИДЕЛ СВОЙ ПУТЬ ИНАЧЕ. И ВСЕГДА СЧИТАЛ, ЧТО БЫТЬ ДРУГИМ, НЕ КАК ВСЕ — ЭТО НОРМАЛЬНО»
На каком языке вы говорите с детьми?
Д. Д.: Я — на английском. Ванесса — на французском. Они билингвы. Но мы много времени проводим во Франции, и мне не хотелось, чтобы мои дети думали: папа идиот, не понимающий, о чем они говорят, когда говорят по-французски. Вот мне и пришлось заговорить на французском. С худшим на свете американским акцентом! Но теперь почти говорю. И когда спрашиваю у Лили-Роуз (его дочь — Прим. ред.), ужасно ли говорю, она всегда отвечает так нежно: «Ohhh, c’est tres bien, papa...(«О, очень хорошо, папа...») Это музыка сфер (ЧЭ)!
Вы признавались, что играли с ней в Барби...
Д. Д.: Иногда и сейчас играю. Нет, я согласен с феминистками (аристократия), что это воспитание на ложном примере, что у живой женщины не может быть ни таких ног, ни вообще такой фигуры, и что это воспитание будущих анорексичек (аристократия). Но люди, это же просто кукла! Правда, я-то играю корыстно: я выдумываю роль. Того персонажа, которого мне предстоит сыграть. Ставлю Барби в разные ситуации, чтобы понять, как она в них поступит. Готовясь к «Туристу», я много играл в Барби. Лили-Роуз даже умоляла переключиться на другие игры!
Дети смотрят ваши фильмы?
Д. Д.: Они — да. А я никогда не смотрю и компанию им не составляю (оценочная, ригидная базовая БИ). В день окончания озвучания моя работа закончена (ригидная ЧЛ). Я не очень люблю видеть себя на экране — чего я там не видел? А дети да, смотрят.
И кто из ваших героев им нравится больше — наверное, капитан Джек из «Пиратов Карибского моря»?
Д. Д.: Совсем нет. Они любят Эдварда Рукиножницы.
Но ведь это очень печальный персонаж...
Д. Д.: Трагический. Это-то и здорово, что именно его они любят. Он такой одинокий, безысходно... А они жалеют его, сочувствуют. Чему еще мы можем научить своих детей, как не чувствовать по-настоящему, глубоко (этика + квкстимность – задает вопросы)? Помоему, главное — научить именно этому. Остальное — просто образование.
Какой вы отец, как бы вы себя в этой роли охарактеризовали?
Д. Д.: Понимаете, семья... Они главное для меня. Неожиданный подарок, немыслимый выигрыш в лотерею. Спасательный круг. Спасительное убежище. Я никогда не надеялся иметь все это. И поэтому теперь... можно сказать, я живу в страхе. Постоянная тревога: ну не может быть, чтобы у меня все это было! Мой брат был прав. Когда я сказал ему, что Ванесса беременна, он дежурно так, буднично сказал: «Поздравляю. Ты больше никогда не будешь спать так же беззаботно, как прежде. У тебя не будет ни одного спокойного дня. Но оно стоит того». Это правда. Оно стоит того... Лили-Роуз родилась, и мне дали ее подержать. Ей было три часа от роду, она засыпала. Я держал ее и... ну, очень остро почувствовал: никогда ни одно человеческое существо не будет мне ближе (оценочная БЭ, ситуативная ЧЭ – экспрессивное выражение отношения). И я никому не буду ближе. Так и было, пока не родился Джек... Ох, я страшно боялся второго ребенка. Как я смогу любить его так же, как Лили-Роуз? А вдруг буду любить меньше? Но когда он родился, сомнений уже не было. Любовь — странное дело. Она не бывает ни меньше, ни больше. Знаете, мне было уже к сорока, когда я сделал первое в своей жизни безусловно правильное финансовое вложение (оценочная ЧЛ). Купил дом на юге Франции для нас с Ванессой и Лили-Роуз — тогда у нас она была еще одна. И знаете, это было впервые в моей жизни, когда я на съемках говорил: «Мне надо позвонить домой», — я имел в виду буквально — домой. Туда, где правда мой дом...
И все же вы с Ванессой не собираетесь закрепить брак официально...
Д. Д.: Моя бабушка говорила: «Не чини, что не сломалось».
Как осторожно — вам больше не по вкусу решительные поступки?
Д. Д.: Конечно, я больше не бунтую. Бунтарь может быть только бывшим, если в его жизни есть некто, кто говорит: «Ohhh, c’est très bien, papa...»