Notes

Осень набирала ход. Морская вода еще хранила летнее тепло, а солнце продолжало яростно жечь город, раскаляя песок и выбеляя скалы. Съезжавшиеся из разных уголков туристы не замечали перемен, а тем временем, зима уже подкрадывалась, и чуткие к изменениям местные жители слышали ее мягкие шаги.

В короткий рассветный час воздух звенел тишиной и обжигал льдом, а вечнозеленые кустарники распространяли смолистый запах. Но приезжим, поднимавшимся с постелей, когда солнце уже успевало приблизиться к зениту, это было невдомек. Знали об этом только местнве: рыбаки да торговки свежими фруктами и домашней выпечкой, чей день начинался задолго до пераых петухов. Знали и прятали тревогу за широкими улыбками гостеприимных хозяев.

Два раза в год город отвлекался от туристов. Те, брошенные на произвол судьбы, могли только удивляться и принимать посильное участие в происходящем, считая это странной местной традицией. Они пожимали плечами и самостоятельно добывали хлеб и организовывали зрелища. И пусть получалось у них это не так ловко, как у коренных горожан, но никто из них не был безнадежен. Правда, никому из местных не приходило в голову наблюдать, как обескураженные путешественники справляются с насушьными проблемами. У них и без этого дел было не впроворот. Город встречал Зеленый ветер.

Хозяйки гостиниц и постоялых дворов снимали с оконных рам сетки, развешивали на веревках пучки душистых трав и разноцветные флаги. Лавочники распахивали окна и привязывали в дверных проемах колокольчики из ракушек и осколко бутылочного стекла.

Он гнал дорожную пыль и срывал шляпы с голов зазевахшихся горожан.
Злился от того, что приходилось проноситься по узким улицам, продираться сквозь толпы зевак, цепляясь за полы плащей, стрелы флюгеров и гирлянды из лампочек и лент, и смеялся, чувствуя человеческий восторг.

Город стих.

Зеленый ветер сидел на краю обрыва. Он пришел, чтобы увидеть море.