Notes

Юргис закрывает глаза. И Юргис слышит, как что-то крадется во тьме, как мышь. Сначала вовсе тихо: Юргис слышит не шаги, но их призрак. Хочется стать кошкой. Кошки видят во тьме и ловят мышей. Юргис не боится мышей, и темноты тоже н боится, но страсть, как жутко ему от шелеста шагов в темноте. «Вот бы мне глаза, как у толстого черного Йоси! – думает Юргис. – Будь у меня глаза, как у Йоси, я бы день и ночь смотрел на все. Особенно ночью. Ведь ночью наверняка в двое больше того, что нужно бы видеть.» Юргис не открывает глаз. И Юргис слышит, как что-то проносится с шелестом, гудением, ревом над ним ли, над домом ли его, над всем ли миром, как птицы на реактивных двигателях. Да, хорошо бы бать кошкой. Кошки ловят птиц, чтобы те не мешали спать. «Если закрыть глаза, - размышляет Юргис, - То этот шум действительно совсем птичий. Только то совсем большая должна быть птицы, такая обязательно, чтобы ее оседлал человек. Птица в железных доспехах. Да, такая птица может гудеть так громко. Хорошо бы быть кошкой…». Рев повторяется раз за разом в темноте, и Юргис думает, уж не решили ли птицы устроить гонки на своих реактивных крыльях. «Если у птиц есть доспехи и две турбины на каждом крыле, - продолжает думать Юргис. – То что же делать кошкам? Кошки могут видеть во тьме, а птицы не могут, но у птиц есть огромные прожектора, разрезающие тьму. Кошки могут ловить и мышей и птиц, да только, как поймаешь птицу, когда та вся в железных пластинах, а на ней сидит человек, тоже в броне? Э, нет, господа птицы! Кошки тоже не промах! Кошке, чтобы охотиться на таких птиц нужен меч!» Глаза все еще крепко закрыты. И Юргис долго слушает тишину в темноте. Пожалуй, тишина пугает пуще всех мышей и птиц. Как же хочется быть кошкой! У кошек чуткий слух и мягкие лапки, кошки слышат даже в тишине, зато их никто не слышит. Юргис перестает дышать на миг и жадно ловит каждый шелест в тихой темноте. И слышит Юргис, как что-то в темноте принимается цокать по холодному полу. «Это должно быть мама в парадных туфлях! В тех, в которых она ходит в гости! – радуется Юргис, но тут же хитро улыбается, понимая все. – Э, нет, господа птицы! Меня так просто не проведешь. Я умный, как кошка, и слышу теперь, как кошка. Тут не мамины каблучки, тут кое-что похуже…» В темноте, Юргис знает точно, цокает по полу целая рота на тонких шпильках, но цокает так слаженно, что в пору задуматься, уж не одно ли это существо? «Ага! – думает Юргис, - Ага, вот оно, что! Ну так я все поняла, все теперь знаю. То идет король птиц и мышей. Он приходит из-за леса каждый раз, когда наступает тьма, приходит и приносит с собою реактивных птиц и мышей, приходит и цокает по полу, думая, что его никто не видит. Но я его слышу, а Йося, хоть он и толстый, и ленивый, видит. Мы теперь с тобою вместе, Йося, кошкам нужно держаться вместе!» Юргис не открывает глаз. Во тьме тысяча ног отбивает об половицы равномерную дробь. Король птиц и мышей струиться по полу тонкой полоской дыма. «А корона у него, - воображает Юргис, - Непременно острая, как шипы, чтобы ее никто украсть не смогу. Ха! Мы с Йосей все сможем!» Как же хорошо быть кошкой. Кошки ловкие, уж наверняка сорвали бы корону с головы лесного короля. Над Юргисом вновь шумит и в нос ударяет гарью и чем-то еще. «Ага! – радуется Юргис, - Вот теперь то король совсем близко. Он думает, мы о нем не знаем, но мы знаем! Сегодня он еще выполз из своего черного-черного леса, но завтра мы с кошками будем его ждать на закате.» Закат – несомненно любимое время кошек, когда на небе и солнце и луна. «Солнце сияет по левую руку, а луна всходит по правую.» вспоминает Юргис. А в свете их обоих и приходят птицы. Юргис думает, что завтра, заслышав цокот тысячи когтистых лап короля, они с Йосей и другими кошками уже будут

ждать, что король, пусть он тысячи раз будет легким и юрким, как струйки дыма, от них не уйдет. «И все снова будет хорошо! – обещает себе Юргис. – И папа вернется домой, и мама будет снова носить звонкие каблуки и светлые платья, и бабушка не будет грозить сварить из Йоси суп, и я на закате буду гулять, не боясь реактивных птиц, мышей и самого короля в острой короне. А корону его мы на Ворота принесем, вот уж никто Богородице таких украшений не носил! Вот счастья то будет, потехи!» Юргис еще долго лежит с закрытыми глазами и слушает темноту. А потом засыпает: нечего ему слушать птиц, да мышей, нечего думать о короле. А к завтрашнему закату все, конечно, будет совсем по-другому.

***

Маленький мальчик слышит большие шаги. Страшно до ужаса, страшно до боли, до дрожи. Маленький мальчик все шепчет: «Эй, кот, помоги! Мы ведь, подумай, с тобою ужасно похожи!»

А в темноте дикий рев – реактивные птицы. Мальчик мечтает, как кошка, их взять, да поймать! «Что же вам, птицам, - думает мальчик, - не спится? Что ж вы удумали ночью над нами летать?»

Маленький мальчик мечтает все видеть, как кошка. Кошкам не страшно, они ведь все видят и слышат. Мальчику страшно, но страшно, признаться, немножко. Птицы взлетают над городом выше и выше.

«Где же король этих птиц? Пусть выходит, не страшно! Уж я ему покажу, где раки зимуют!» Мальчик задумал подвиг ужасно отважный: Всех победить, пока птицы бездумно воюют.

«Ну а корону с шипами его, остальных всех дел прежде, Я отнесу на ворота к иконе старинной. Пусть Богоматерь в синей со златом одежде Птиц реактивных к себе принимает с повинной!»

«Пусть за подарок такой мне Мария сердечно Руку подаст и подарит мне меч настоящий, Солнце над городом, ну, предположим, навечно, И леденец в этом солнце, как яхонт, блестящий!»

Много задумал мальчишка в тот день на закате, Много придумал он планов и понял загадок. Тихо и мирно уснул он в спокойных объятьях Сказки своей, сон его легко и сладок.

Тихо, все звуки сбежали за облачный плес. Тихо и дымно, как будто вся тьма сожжена.

Мальчик уснул и с собой все тревоги унес. Тихо подкралась к мальчишке из леса война.